Некоторое время я работал дизайнером в одной из
Брянских газет. У нас был художник - Слава Васильев (фамилия изменена – Н.Ф.).
Он был горький пьяница и талантливый художник. Писал он маслом, и картины его
представляли из себя удивительный гибрид Хокусая и Сальвадора Дали. Полотна были
малоформатные. В редакции его использовали как художника-карикатуриста. Он
приходил на работу очень рано, прятал под стол бутылку водки, садился за стол и
начинал творить. Под стол он нырял достаточно часто и к обеду, как правило, был
уже "никакой".
От него ушла жена,
отвернулись дети. Но на его счастье он был "запойным", т.е. неделю-полторы он
мог держать себя в руках. С работы его не выгоняли. Ну, во-первых, он
действительно был талантлив, а во-вторых, все боялись, что он, оказавшись без
работы, отдаст концы где-нибудь под забором.
И вот однажды, когда дни его затмения оставили его на некоторое время в
покое, он подошел ко мне и попросил: "Ген, а ты мне расскажешь про Интернет?". Я
сказал, что запросто, и мы начали.
Он
очень увлекся путешествием по сайтам и вот однажды... Однажды мы нарвались на
сайт Элтона Джона. Он был, естественно, англоязычным, но E-mail Элтона мы все же
вычислили. Вообще-то я бедный, глупый, доверчивый битломан, но Славик тащился от
Элтона и Меркьюри.
"Слушай, - сказал он мне, - а если мы Элтону вышлем в
подарок одну из моих картин? А? Ну, вроде как побезобразничаем...".
Я
согласился, и мы со Славкой, забравшись в овраг, в антисанитарных условиях,
сняли на "КОДАК" одну из его картин. Потом был сканер, а потом картина улетела к
Элтону.
Ну, поозорничали и забыли. И вдруг....
Вдруг через месяц
пришел ответ от ЭЛТОНА! Мы со Славкой сели на одно место. Элтон писал, что ему
очень понравилась картина Славы, и если можно, то чтобы он выслал еще
несколько.
Мы завелись, это был действительно великий Элтон. И снова
овраг, и снова "КОДАК", и снова почта. Теперь мы послали картин
пятнадцать.
И вот тут я заметил, что Славик начал ждать. Бутылки под его
столом уже не было и он через каждый час проверял почту.
Ответ пришел
через неделю. То, что там было записано, поставило нас "на уши". Цитирую почти
дословно - "Уважаемый господин Васильев. Мне очень понравились Ваши картины.
Кроме того, что я занят в шоу-бизнесе, я еще являюсь меценатом... (ну, в общем,
чего-то там по музеям...). Если Вы сможете подтвердить подлинность Ваших картин,
то не могли бы Вы, опираясь на нашу поддержку, произвести выставку-вернисаж в
Берлине. Жду Вашего ответа в недельный срок".
Опа-на - приехали. Славик с
перепугу бросил пить вообще (даже воду). Он сильно нервничал, и метусился по
кабинету, будто за ним сейчас должен прийти участковый, а ему, бедолаге, даже
спрятаться некуда.
Я ему говорю: "Слав, ведь картины твои. Что ты
прыгаешь на заднице? Пойми, эта брешь в пространстве открывается только раз в
1000 лет. И эта брешь открылась перед тобой. Ныряй! Съезди..."
Мы пишем
письмо Элтону. В подтексте это письмо звучало так, что, мол, уважаемый товарищ
Элтон! Нам до дома доехать денег не хватает, а Вы тут Берлины непонятные
какие-то предлагаете...
Ответ поступил через три дня. Элтон сообщил, что
через месяц в Брянск приезжают его представители на открытие католического храма
и попутно они заберут Славку.
Все. Основная работа отодвинулась на задний
план, и мы стали бегать по художественным фондам собирать справки,
подтверждающие подлинность Васильевских картин.
И ВОТ НАСТАЛО ЭТО
ВРЕМЯ!
Они приехали утром. Их было трое немцев: двое молодых, лет 25-30,
и один пожилой, лет 55. Они приехали на задрипанном "мерседесе", поднялись к нам
на 6-й этаж, и, неплохо говоря по-русски, спросили Славку. Я нырнул к нему в
кабинет, и сказал: "Славик, за тобой... Началось...". Бледный, он вышел к
немцам.
А потом мы поехали к нему домой, и там я увидел, что его квартира
с грязной кухней представляла склад его картин. На какую-то секунду я увидел в
Славике Ван Гогию. Немцы не обращали внимания на беспорядок в квартире и просто
рассматривали картины, причмокивая губами. Проверили справки из художественного
фонда. Все было O'Key!
Надо было ехать. Отказывать немцам было уже
неприлично.
С утра Славик пишет "телегу" редактору с просьбой дать ему
отпуск за свой счет на две недели (все решили, что за две недели он управится).
Мне было велено не "колоться" перед редактором, и хранить нашу тайну. Редактор
газеты, Игорь, с большим трудом дал ему отпуск, взяв со Славика обязательство,
что он в установленный срок "как штык" будет на месте.
Провожатых на
перроне не было. Оркестр не салютовал Великому художнику, отъезжающему за рубеж.
Я помог немцам оформить страховку на картины и погрузить их в багажное
отделение. Поезд тронулся.
И потянулись дни моего ожидания. Прошла
неделя.... вторая....третья (!)...четвертая (!!!!!). Ни хрена себе, думаю, куда
это он провалился? Редактор нервничал. "Слушай, - говорил он мне, - ведь ты же
знаешь, где он. Вы за месяц до его отъезда все шептались. Где он?" - "Да не знаю
я, Игорь. Ну серьезно...."
Прошло..... ДВА МЕСЯЦА!!!!!
Я сижу в
кабинете и чего-то делаю. Звонок по телефону. Я снимаю трубку... Ба-а-а-а-а-а!
Знакомый до боли голос. Ну конечно же, это был Славик. "Ген, привет, это я. Все
потом... Ты позови мне этого.... как его.... Игоря". Это был голос уверенного в
себе человека, а не забитого жизнью и бытом нищего художника-пьяницы.
Я
бегом к редактору: "Игорь, Славик на проводе!" Пока я с редактором шел по
коридору в другой кабинет, я удивился, насколько же много в русском языке
матерных слов. Я даже не предполагал, что Игорь так красноязычен. Он подхватил
трубку и проревел: "Это ты?!!!. Да, я ..... мать твою.....етит твою в качель....
Уволю мерзавца. Или ты через час на работе, или ты свободен!!!"
И тут по
громкой связи мы все слышим: "Игорь, ты не кипятись... Остынь. Я звоню тебе из
Амстердама".
НЕМАЯ СЦЕНА.
Оказывается, что наш Славка приехал в
Берлин, дал блестящую выставку и принял массу заказов. Далее. Он покупает себе
"Ауди". Пробивает работу в редакции "Русский Берлин" и.... влюбляется в русскую
женщину, которая живет в Берлине, работает архитектором, и на 13 лет моложе его.
Они подают заявление о регистрации брака.
Чтобы подзаработать деньжат на
свадьбу, Славик принимает приглашение принять участие в выставке-вернисаже в
Амстердаме. Он садится в машину, выруливает на автобан и направляется к границе.
Но оказывается, что в Германии есть свои "гаишники", к тому же Славик превысил
скорость. "Гаишник" подал знак остановиться, но.... Славка высунул кулак в
открытое окно машины и оттопырил средний палец. Эту эротическую комбинацию он
провез мимо носа "гаишника" со скоростью 220 км/час. Гаишник не пустился в
погоню, а, просто записал Славкин номер машины.
В Амстердаме Васильев
блистал, но на границе с Германией его тормознули. Имея пока на руках гостевую
визу, он нарушил правила дорожного движения. Короче говоря, в полицейском
участке его не пропускают на территорию Германии. Васильев закатывает новый
дебош, обьявляя немцам, что не намерен спать со своей будущей женой в разных
постелях. Но кончилось все благополучно. Она, имея большие связи, сумела его
отбить у полицейских.
Сейчас Славик живет там, в Берлине. У него свой
дом, две машины, он подумывает о том, как сделать двойное подданство для своих
детей от первого брака.
Они очень любят друг друга. Они со Светкой
приезжали ко мне в гости, и она никак не может поверить, что Славка был
пьяницей. А потом Васильев вывел меня на балкон и сказал: "Слушай, Ген, ущипни
меня - я не верю, что все это происходит со мной..."
